Известный композитор Александр Журбин посетил Нижний Новгород по приглашению Камерного Музыкального театра им. Степанова и познакомил артистов театра с одним из своих последних мюзиклов — “Мышеловка”.

    Справка Александр ЖУРБИН родился в 1945 году в г. Ташкенте в семье инженеров.
Окончил Ташкентскую консерваторию по классу виолончели, затем — Московский институт им.Гнесиных по классу композиции и аспирантуру Ленинградской консерватории.
С 1970 г. — член Союза композиторов.
С 1990 по 2001 гг. А. Журбин жил с семьей в Нью-Йорке. В 1992 году организовал первый русско-американский театр “Блуждающие звезды”. За шесть лет театр осуществил девять постановок, большинство из них — с музыкой А. Журбина. Первый спектакль — “Молдаванка, Молдаванка” — А.Журбин поставил и как режиссер.
А. Журбин немало работал как журналист; его статьи печатались в “Известиях”, “Литературной газете”, “Общей газете”, “Новом русском слове” (Нью-Йорк) и других.

“Жили три веселых мышки...”
    Журбин — один из немногих композиторов, успешно сочетающих в своем творчестве как “серьезные” жанры, так и легковесность эстрады. Александр Журбин написал музыку к более чем 50 фильмам. Наиболее известные — “Эскадрон гусар летучих”, “Лес”, “В моей смерти прошу винить Клаву К.”, “Мелодия на два голоса”, “Биндюжник и король”, “Солнце в авоське”. Кроме этого, он является автором около двухсот эстрадных песен.
    Но особый интерес для композитора всегда представлял музыкальный театр. Его самая известная рок-опера “Орфей и Эвридика” выдержала 2500 представлений подряд, а записей ее было продано более двух миллионов экземпляров. Многие мюзиклы Александра Журбина успешно идут как на российских сценах, так и за рубежом.
    “Мышеловка” — так называется последний мюзикл-детектив Журбина, написанный им по одноименной пьесе Агаты Кристи. Его появление совпало с 50-летним юбилеем первоисточника. Вот что говорит о нем автор:
— Это одно из немногих драматических произведений “королевы детектива”, имеющее ошеломительный успех. Его премьера состоялась в 1953 году в лондонском театре “Амбассадор”. Как самое долгоиграющее, оно уже занесено в Книгу рекордов Гиннесса. Пьеса идет каждый день, сменилось уже не одно поколение актеров, но его не собираются убирать из репертуара. “Мышеловка” стала одной из традиций Англии, частью лондонской театральной истории.

    В России мюзикл “Мышеловка” впервые был поставлен в 2003 году на сцене Новосибирского театра музыкальной комедии. И вот — ознакомительный показ в Нижегородском камерном.
— Почему вы решили работать над “Мышеловкой”?
— Потому что это самый выдающийся детектив на свете. Вещь, идущая в театре столько лет ежедневно при полном зале, не может быть плохой.
— Не боитесь, что будут сравнивать?
— Пусть. Я знаю тот спектакль и, естественно, само произведение Агаты Кристи. Мой мюзикл — нечто иное. Получилась вещь, в которой есть и ирония, и любовь, и комедия и даже жуткая страшная драма, убийство. Все смешалось в одном флаконе в интересный коктейль. А главное, здесь есть восемь потрясающих характерных ролей для восьми хороших актеров с хорошими голосами, с приятной внешностью.
    Я посмотрел на труппу камерного театра... Я пока еще не знаю, как они поют и танцуют. Но на вид это абсолютно молодая, свежая труппа. Я всегда с открытым сердцем иду к новым, пусть малоизвестным театрам.

“Америка, Америка...”
    Уехав в начале 1990-х годов в США, Александр Журбин не потерялся в эмигрантской толпе, продолжая и там творить, а главное — быть востребованным. В 1992 году основал первый русско-американский театр “Блуждающие звезды”:
— Этот театр существовал до 2000 года. Труппа много ездила, выступая и в Америке, и в Канаде, и в Израиле. Мы поставили там двадцать спектаклей, сделали несколько больших бенефисов: Елены Соловей, Бориса Сичкина, мой собственный... Все было в общем-то замечательно. Но в какой-то момент я понял, что на это дело всю свою жизнь я тратить не хочу. Во-первых, это все-таки для эмигрантов, то есть для узкого круга людей. А во-вторых, ну и в конечном счете, это все-таки не мое дело — руководить театром. Я же не профессиональный режиссер, а так, любитель. Мое дело — писать музыку. И когда я понял, что жизнь коротка, а все эти мои театральные эксперименты — ну кому это надо? — я оставил театр.
— Примерно тогда же вы организовали в Америке фестивали российского кино...
— Да, было и такое. Первый фестиваль состоялся в 1999 году, потом в 2000-м, в 2001-м, и в 2002-м... В первый раз это был скромный фестиваль, но последующие прошли уже с большим размахом. Это была тоже довольно отчаянная идея, и я очень горжусь, что придумал этот фестиваль и сделал его практически один. Сам нашел и спонсоров, и заинтересованных лиц. Договорился с москвичами, с тем же Михалковым и с Союзом кинематографистов, они мне поставляли фильмы. Мы делали целую ретроспективу фильмов Сокурова, Михалкова, обязательно показывали и новинки российского кино.
    Для показа всегда брали фильмы с английскими субтитрами. Проходили наши фестивали в Манхеттене, в нормальном американском кинотеатре. Конечно, в основном приходили эмигранты, но были и просто любопытствующие американцы. На фильмы Сокурова, который очень популярен в Америке, приходили как раз в подавляющем большинстве именно американцы. Это было очень большое дело...
— Насколько острым был для вас там финансовый вопрос?
— У меня в Америке были разные периоды. Когда я приехал, то сразу получил серьезный контракт и первые три года получал очень хорошие профессорские деньги наравне с любым профессором американского происхождения. Мне платили за то, что я сочинял музыку и читал лекции. Потом я просто читал лекции или перебивался случайными заработками. А позднее у меня был большой театральный проект и я заработал неплохие деньги своим прямым трудом, то есть композиторским. Мюзикл “Молдаванка, Молдаванка, или Биндюжник и король” шел с самого начала, с 1991 года, ежедневно с аншлагом на сцене очень большого (на 1200 мест) театра в Филадельфии.
    Я никогда особо не бедствовал. У меня было практически все, что положено состоятельному человеку.
— Вас не раз видели играющим в “Русском самоваре” (ресторане для русских эмигрантов. — А.О.) — это было для удовольствия или по необходимости?
— Это было большое удовольствие. Я, на самом деле, очень люблю играть. Хотя, надо сказать, это тоже был заработок и иногда даже совсем неплохой. Иногда я там получал до 1000 долларов в день. Я люблю играть, петь, рассказывать что-то... И сейчас я в Москве нашел клуб “Синяя птица”, где раз-два в месяц собираю друзей, играю и пою для них.

Возвращение Орфея
    Весной 2002 года в Москве состоялся театрально-музыкальный фестиваль “Возвращение Орфея”, посвященный творчеству Александра Журбина. И многих тогда интересовал вопрос, действительно ли это возвращение? Тогда на этот вопрос не смог бы ответить и сам композитор. Сегодня Александр Борисович, похоже, нашел ответ на него:
— Я с 2001 года делю свое время между Москвой и Нью-Йорком, но сейчас этот баланс все больше и больше склоняется в пользу Москвы. Я 12 лет не принимал никакого участия в музыкальной жизни России. Но потом как-то получилось, что я приехал сюда, и сначала один театр, потом другой, третий... В Москве, Питере, Новосибирске, Магадане начали ставить мои произведения. Мои поездки в Россию стали все чаще и чаще, и в конце концов я как-то поймал себя на мысли, что перестал в дороге понимать, куда же я еду — в Россию или в Америку.
    Последние несколько месяцев я живу в Москве. И должен сказать вам совершенно откровенно и честно, что у меня сейчас постоянно какое-то удивительное состояние. Его еще называют “болдинская осень” — это такое состояние, когда у человека что-то такое накатывает, бьет фонтан. За предыдущие десять лет я написал только два больших произведения. А за последние три года я написал их восемь. Представляете — восемь мюзиклов, каждый из которых объемом клавира 300 с лишним страниц и 600 страниц партитуры! Если еще учесть, что почти все они уже поставлены...
— В своей книге одной из главных причин возвращения в Россию вы назвали трагические события 11 сентября...
— Мне трудно сейчас сказать, так ли это в действительности. Тогда я в полном смысле этого слова остался без работы. Мой офис, расположенный на Черч-стрит рядом с Всемирным торговым центром, был основательно разрушен обломками упавшего самолета... И я не то чтобы этого испугался, я воспринял это как символический жест Бога, который мне как бы показывал, что хватит там находиться. И как раз в это время у меня началась активная московская жизнь. Как раз в это время в Москве, в театре Луны, поставили мюзикл “Губы”, начались репетиции в других театрах...
— Александр Борисович, у вас есть произведения, написанные в самых разных жанрах: оперы, симфонии, мюзиклы, оперетты, рок-оперы, музыка кино, эстрадные песни. На ваш взгляд, в чем вы смогли наиболее полно самореализоваться?
— Это интересный вопрос и мне на него довольно трудно ответить. В глубине души я себя считаю все-таки серьезным композитором. У меня есть симфонии, концерты, сонаты... Это как раз та музыка, в которой я выкладываюсь наиболее полно. Но никто этого не знает и не хочет знать. У меня нет имени в этом стиле музыки. Я сейчас выпустил компакт своих серьезных произведений, и некоторые спрашивают с недоумением: “Боже мой, неужели и это тоже ты написал?” А основным своим призванием я считаю музыкальный театр в самых разных его проявлениях.

(фото Г. Ахадова)

(август 2004 года)